Заявка 4.3

[Union of salvation]

Сергей М.-А./Николай, утро после первого раза, круто, если будет исторический сеттинг.

запись создана: 22.03.2021 в 21:47

Comments

[Гость]

безрейтинг, не то, небечено и первый раз бывает про разное

Голова гудела нещадно. Сергей опасливо приоткрыл глаза, привыкая к тусклому освещению. Всего две свечи? Он моргнул. Одна. На ночную комнату. Чужую.
Сергей глубоко вдохнул и задержал дыхание, с силой выдохнул, крепко зажмурился до радужных вспышек перед веками. Он в Петербурге. Он в Петербурге у отца. Решившись, цепким взглядом, окинув комнату, понял, - нет. Не у отца и не один. На полу лежали тела, рядом с ним лежали тела. Привычно пахло мужским потом, алкогольными парами и тонким, едва слышным парфюмом.
Что же праздновали то? Муравьев бы без повода так напиваться не стал. И не он один. Справа по вьевшимуся в подкорку профилю опознал спящего мертвым сном Мишеля. И Трубецкого. Комната сразу приняла знакомые очертания, хоть в спальне Трубецкой принимал его не часто, но Сергей узнал и комод, и часы и деревянный набалдашник кровати. Они у князя. Попойка была грандиозной, велико светской, сугубо мужской, офицерской.
Тело слева пошевелилось, застонало и село, прижав бедро к бедру.
- Ш-ш, не так резко, - едва слышно просипел Сергей. Ему было жалко излишне рьяного незнакомца. Словно тот не умел пить,и не знал как осторожничать. Проснувшийся послушно лег рядом с ним, опалив теперь уже весь бок, уткнулся лбом в его плечо.
- Воды, - просипел жалобно, но приказом.
Сергей послушно поднялся, осторожно выпутался из чужих ног и рук, ему было явно лучше, чем незадачливому офицеру. Тот, в выпрастанной мятой рубахе, сжимал ладонями лицо и был смутно знаком. Сергей пошарил по коммоду, нащупал полный графин, покачиваясь, доставил его спасаемому. Тот приподнялся на локтях и Сергей вынужден был поить его с рук. Вода пролилась мимо, потекла по шее, впиталась в рубаху. Светлые, почти прозрачные в сумерках глаза, смотрели с благодарностью. Легкий кивок и Сергей напился сам, поставил графин под кровать – еще пригодится. Не стал перелезать в центр кровати, где проснулся, привалился с краю, чуть потеснив светлоглазого к Мишелю.
- Что праздновали? – прошептал в бледное, словно вырезанное в мраморе ухо. И да, едва слышный аромат ванили принадлежал его соседу, не Трубецкому.
- Миша… Михаил Павлович , - по темным вишневым губам прошелся мясисто-клубничный язык , собирать слова в предложения было трудно, - решил отпраздновать грядущую женитьбу.
- Миша?- Сергей вытянул голову, пытаясь рассмотреть за чужим плечом знакомый облик Мишеля.
- Мой Миша, - поправился говоривший и задумался.- Твой тоже по батюшке Павлович?
- Тезка, - говорить не хотелось. Голову отпускало, тянуло в сон. Сергей закинул руку на широкую грудь, притулил голову на плече, втянул приятный аромат глубоко . Вспомнил: уже гудели во всю, когда ворвался Великий Князь с ящиком шампанского и отчаянием в глазах. Из этого вытекало что-то важное о человеке, на плече которого он лежал, но сон окутывал мягким сладким облаком.
- Я должен был его остановить,- тихий мягкий смех в ухо запустил мурашки по телу. - А сам…
-Шшш, - сказал Сергей , как в самом начале. - Спи.
Он переместил ладонь с груди на лицо. Прикрыл пальцами неугомонный рот, который все пытался что-то сказать «Старший брат, называется» и провалился в сон.
Снились вишни и клубника.
Наутро на кровати их было трое. Возможно незнакомец - Николай, услужливо всплывало в памяти имя – ему приснился. Только кувшин стоял под кроватью, а не где его оставлял Трубецкой, и рубаха еще долго пахла ванилью.

[Гость]

Это шикарный первый раз, просто шикарный! Прелесть, а не исполнение!

[Гость]

Дорогой автор, вы здорово развернули заявку, хорошо получилось. Хоть и джен, а чувственно, тактильно, ощутимо. Вишня и клубника ♥
Спасибо за исполнение!
з.

[хотела бы я быть миссис хадсон]

Ох, как славно вышло! И по заявке, и вроде ничего-не-было, но колёса сансары воображения уже вовсю работают, представляя и выдумывая, что могло быть, как и - главное - что будет. Такое утро может прямо на 180 градусов поменять отношения людей.
Прям до дрожи сочувствуется Серёже в незнакомой комнате, заваленной мужиками... которые обычно ходят в форме. %)

[Гость]

" и тут Остапа понесло" опять небечено и безрейтингово, но про то, но АУ. поход, взрослые студенты

1/2

Сергея с раннего утра, как только вылетел из палатки, переполняла жажда деятельности, хоть что-нибудь и прям сейчас. Хорошо, что в большом походе такого добра предостаточно. Например, рубить дерево на костер со всей молодецкой удалью. Хрясь, и дерево повалилось. Бац, и щепки во все стороны. Удар, и мысли о Романове, и как, черт побери, они оказались в таком положении, вылетают на целое мгновение.
Романов весь день ходил тенью отца Гамлета, смотрел глазами побитой собаки. Еще умудрился прошептать, когда Сергей дрова рубил «Сереж, больно?». Сергей ему топором чуть и не заехал вместо бревна. Ответил честно, как привык:
- Больно. Сегодня, пожалуй, обойдемся без этого.
Романов сжался на секунду от его слов, а потом расправил плечи. Ухватился за слова «сегодня» и «этого», зараза умная. Логично же, что сегодня – не это, а это, по всей видимости – не сегодня. И что блядь это вообще такое? А бревно на рубку кончилось и впрок не надо. Зато тент от дождя при девственно чистом небе явно был необходим. Девственно… Небо девственно, а Серега вот получается - уже нет. И ходить, если долго – больно. И как Пестелю рассказать? Что он, во-первых внезапно вроде как из «этих», а во-вторых, что явно хуже и всё перебьет – с Романовым? К счастью, этот момент пока острым ножом у горла не стоял: Пестель тоже занимался кипучей деятельностью, на них двоих обычно в походах все и держалось. То есть, когда они по началу ходили в походы вчетвером и скорее упоротым марш-броском, а не туристической вольницой – держалось на всех четверых, но постепенно отряд разрастался. На второй год учебы они уже собрали всех по-настоящему служивших, и тогда же Юшневский взял на себя финансовые вопросы по организации слетов. На третий год случилось великое объединение полов- в походное братство влились девушки и пацаны с военных кафедр, которых Пестель мужиками не считал. Логичным завершением было, что в последний учебный год на майские с ними пошел и Романов.
И Пестель со своей классовой ненавистью даже зубами не сильно скрипел. Не любил он его: сына того самого и брата того самого, кому место министра обороны с молоком матери в комплекте шло, по наследству не иначе. У Пестеля отец две чеченские прошел, а дядя - Афган, сам успел в заварушке побывать по контракту, боевым шрамом обзавестись . По правде говоря, в универе, на дневном, в благостном Эс Пэ Бэ Гэ У Пестель смотрелся инородцем среди всей этой нежнотельной молодежи . Сергей вписывался лучше, был душой любой компании. Но держались после армии вместе. Работали и учились, а не были вечными студентами на богатой шее богатых родителей, как некоторые.
Романов всегда был вне какой-либо компании. Вне и над. Держался одиночкой, на контакт первым ни с кем не шел, разговор поддерживал милостливо, лицо умел держать ровное и холодное. Учился на отлично. И нельзя было сказать, что за связи. Сергей видел его несколько раз и в библиотеке, да не в абы какой, а в БАНе, где никого с потока Сергей больше не встречал.
А к ним в поход, в последний универский- летом уже будет не до этого, а потом уже не будет универа, сам попросился.
Начало маршрута шло вокруг озера у которого они сделали незапланированный привал по прихоти Сергея.
- Холодно, Сереж, ноги сведет – за благоразумие внезапно отвечал Пестель. Сергей не внял. Уж больно красивый туман стоял. И озеро небольшое. Он поплыл, и уже на другом берегу, коснувшись серого с прожилками зеленого мха камня, понял, что плыл не один. Романов сплевывал воду и держался за серый камень тоже. Мокрые волосы гладко повторяли форму черепа, но одна прядь пересекала лицо, и Сергею нестерпимо захотелось убрать ее своей ладонью. Он отвел взгляд, через молочную пелену было едва видно берег, едва слышно людей. Они зависли здесь и сейчас вдвоем за гранью. Романов кивнул Сергею, Сергей кивнул в ответ и они поплыли обратно. Красивое мгновение, туманный эпизод , почему-то щемящее сердце.
А вечером у дуры Бельской и ее подруги не оказалось каркасных палок для палатки. Сергей подозревал, что специально – уж больно Романов был завидный жених, только он оставлять ее у себя не пожелал. «Неуместно это, не находите?» сказал невозмутимо, на что Пестель оскалился. Он был бы не прочь с Бельской в одной палатке затусить, да вот беда – ее подруга, с которой он уже тусил в свое время, посчитала уже это неуместным. Детский сад. Расселили палатку старожил по принципу уплотнения оставшихся палаток, начали с самых барских. Одиночные палатки были только у Трубецкого, который приютил Рылеева и его вечную гитару, и у второго - Романов молча взял Сережин рюкзак и понес его в свою палатку, на отшибе. Пестель пошел тесниться к Бестужевым. А к девушкам, Сережа видел краем глаза, пришел на вечерний постой Михаил Рюмин. Нет, не детский сад – пионерский лагерь какой-то.
Палатка у Романова была, как говориться «зашибись»: дорогая, навороченная. Легкая и прочная, высокая, что стоять можно была, застежка выпендрежная, а не на молнии. И просторная: тут бы и третий влез. Вот поди ж ты, Романов разьезжал на обычном мерсе (чем сильно удивил и притушил злость Пестеля), а не на Ломбардини, как его старший брат, вообще брендами не отсвечивал, а вот палатку взял наилучшую, в этом Сергей понимал.
На второй день Рылеев поймал кураж и волну – распелся соловьем – бренчал и бренчал на своей гитаре свое же, травил душу у вечернего шумного и смешливого костра. Пестель пустил термос с живой водой по кругу. Сергей отлил себе немного и крутил задумчиво аллюминивую кружку между пальцев, спасибо Паша, вчера напробовался на свою голову. Романов сидел напротив, вытянув длинные ноги к костру, смотрел то себе под ноги, то на Сергея, вроде украдкой, а вроде так палевно, что начинала гореть шея и возможно Пестель и сам обо всем догадается, не нужен будет разговор

[Гость]

2/2

Сергей пытался вспомнить все, понять – чего их так впаяло то друг в друга? Вроде ж и не общались толком, но Сергей всегда знал, когда Романов присутствовал. Волосками на теле, как сейчас,третьим глазом, нутром чуял, вот Романов в помещении, иногда по Пашиной ухмылке, часто по ноющему затылку в который неотрывно смотрели, но знал. Романов всегда садился позади него.
Еще были легкие, почти случайные мимолетные фразы, вскрывающие невозмутимое лицо сына и брата «самого», как консервный нож банку сгущенки. Не светские, нет, Муравьеву-Апостолу всегда жала вторая часть фамилии – ему искренне были интересны люди, их поступки. «Почему Питер, не Москва?» - когда пришел раньше времени, а Романов был уже там, на задней парте. И неожиданный ответ, который ел его несколько недель потом «Тут красивее». И было «что сегодня в столовке?», «смотрел прослушку ? нет? Посмотри» и частое «спасибо, что подвез», то до метро, что иногда до самого дома. Пестеля, да и никого другого Романов не подвозил, Сергей не видел, да и никто не хвастал.
Романов когда перевелся из МГУ своего- представился «Николай», а Сергей его Колей все-время звал, не специально, просто вырывалось всегда «Коля» , а потом уж мысль догоняла слова, но уже не исправить, да и глупо как-то. Пестель злорадно звал вашей милостью в лицо и козлом высочеством за глаза.
Тут в этой высокой, безгранично дорогой палатке, на чужой территории, обустраивая спальное место в первую ночь, когда уже все легли, костер потушили, а Рылеев отбренчался даже у Трубецкого (или тот гитару отобрал), внезапно вспомнил.
- Николай,- пропуская вперед через бесшумную дверь тамбура, наклонил подбородок к груди на военный манер, поправился.- Николай Павлович.
Николай Павлович закаменел телом, зыркнул глазищами вдруг ставшими зелеными с придурью и ответил внезапно мягко:
- Сережа, - хотя всегда звал его Сергеем с непроизносимым, но фантомно присутсвующим отчеством. И сглотнул.
В ушах зашумелоло, а потом все звуки стали глуше, они словно опять остались вдвоем в молочном вареве тумана, и Романов, Николай, Коля смотрел таким тянущим за душу взглядом, что впору было обвинять в колдовстве. Иначе что, как и почему Сергей решительно не понимал. Он отвел взгляд, оборвал морок, засуетился с рюкзаком в партере. В палатке было жарко – новомодная ткань отлично держала тепло, можно было раздеться до неглиже. А потом Сергей резко встал, а Николай оказался слишком близко, и рука Сергея проехалась по его джинсовому бедру, голому торсу, пальцы оказались в непосредственной близости от паха. Они оба замерли, резко отпрянули друг от друга, только вот кисть Сергея почему-то оказалась в железном хвате пальцев Николая, и тот дернул его на себя. И красный, пылающий Сергей впечатался в белого, пошедшего алыми пятнами Николая: горящей кожей в горящую кожу, а потом плоть в плоть, потому что Николай вцепившись в его бедра стянул шорты, завалил на спальник, накрыл всем телом, зажал трясущимися руками руки над головой, целовал плечи, шею. Сергей вырывался, чтобы выкрутиться, оказаться сверху, оглядеть ошалевшим взглядом тело под ним, огладить плечи, вжаться пахом в пах и опять оказаться снизу, и опять наверху, и опять внизу, уже не борясь, а притягивая, охватывая сильное тело ногами сверху, ведя пальцами по мощной спине, пытаясь прижать больше, получить больше. Сергей не знал, что такое бывает, что такое может быть с ним, что его возьмут почти без спроса, что он позволит совсем без слов. У них ни смазки ни резинок не было, ни мыслей. Только дурь и бешеное желание одно на двоих.Он думал, что не уснет, но вырубился сразу, откатился на свой спальник, укрылся краем и как был, голый - уснул. И потом за целый день они и словом не перекинулись кроме этого несуразно нежного и виноватого диалога с «Сережа, больно?»
Пить чачу не хотелось, хотелось трезвую голову и уразуметь – что с ним случилось, что случилось с ними. Рылеев после собственных произведений запел балладу Высоцкого, и у Сергея на лице прорезалась и оскалилась всеми своими острыми гранями безумная улыбка.
Нужно только поднять верхний пласт-
И дымящейся кровью из горла
Чувства вечные хлынут на нас
Вот тебе и ответ – гадание по Кондратию.
Маша Волконская где-то на переферии (где всегда эти несколько лет был Николай) что-то сказала. С Машей Волконской Сергей строил любовь года полтора назад , в то время Николай встречался (недолго) со своей гламурно-роскошной немкой. Сергей хоть убей не помнил, кто первым с кем стал встречаться: он с Машей или Николай с Шарлоттой, и какая пара первой рассталась. Возможно, все было паралелльно.
Маше Волконской было холодно.
- Я принесу одеяло, у меня есть,- сказал в костер, отдал кружку в теплые руки Трубецкого, вскочил легко, пошел в свою-не свою палатку.
В безумно дорогой палатке Сергей стукнулся о фонарь, подвешенный в центре под потолок, зашипел, отцепил подсветку и кинул ее на спальник. Не такая уж и высокая палатка, оказывается. Сергей, стоя на коленях, бездумно пошарил по своему рюкзаку, нащупал микро-пакет спасательного одеяла, встал, развернулся и уперся взглядом в Николая, преградившего собой выход. Николай смотрел на него в упор, не мигая.
- Останься. Ей принесли, - сказал тихо, стоял и смотрел и не пускал никуда взглядом. Сергей замер перед ним, также не отводя глаз. Понял с оглушающей ясностью, что выполнит сейчас все, что попросит этот человек: убить, уйти, убиться. Остаться. Только Николай не попросил бы излишнего никогда. Сердце замерло и бухнуло вновь, вниз щекоткой когда Николай поднял руку и медленно ,завороженно повел пальцами по его щеке: невесомо и нежно, и все также изнывающе медленно наклонял голову, - словно спрашивая дозволения (словно ожидал отказа!), - пока губы не встретились и он не поцеловал его. Со стоном.
Нужно было подождать когда все разойдутся, и вся ночь останется в их распоряжении. Но у Сергея выключился весь мозг. Вымело все мысли. Было плевать видно ли их силуэты, слышно ли их. Он притянул Николая к себе за рубашку (одна последняя промелькнула - кто носит рубашку в походе?!), впаялся телом в тело, вплел пальцы в мягкие волосы, застонал ответно в рот.
К своим выводам он пришел. Просто так случилось, что за свои двадцать пять лет он впервые влюбился, так получилось, что в мужчину, и так повезло, что тот похоже любит его в ответ. Также безумно.

[Siegfrieda]

Автор, спасибо, я вас люблю.

[Гость]

Siegfrieda, если вы это - клип визитки 2020, венчание, безумцы и мы такие же как и вы(ибо 2021 ещё без деанона) , то я люблю вас больше! Я вообще тут из-за вас, определённо. И как, кааак вытащить клипы с аоза в дайри хотя бы(на аозе напишу ещё свои восторженные всхлипы)????

[Siegfrieda]

Автор, дорогой, мне таких слов еще никто не говорил Да, это все мое добро)) (с вимео клипы вроде встраиваются в дайри, хотя я щас даже не знаю, на дайри хоть что-то работает адекватно?)

А у вас тут такие истории. Небольшие кусочки, которые разрастаются в воображении во что-то объемное, глубокое и цельное. В первой так зацепило упоминание брата Миши и "Из этого вытекало что-то важное о человеке", и в целом - такая бытовая, обычная ситуация, и такая до невозможности кинковая. А во втором вся их история от и до с детальками про друга Пестеля, гадание по Кондратию, гламурно-роскошную немку, СЕРЕЖУ КОТОРЫЙ РУБИТ ДРОВА и про вопросы с задней парты, и это постоянное присутствие где-то на орбите друг друга, пока их не столкнуло, и "что такое может быть с ним, что его возьмут почти без спроса, что он позволит совсем без слов".
И последние строчки, которые совсем меня размазали:
"К своим выводам он пришел. Просто так случилось, что за свои двадцать пять лет он впервые влюбился, так получилось, что в мужчину, и так повезло, что тот похоже любит его в ответ. Также безумно".
Так повезло Наконец-то им хоть в чем-то повезло. Хотя не в чем-то - в самом главном.
Спасибо вам, тысячи сердец!

[Ни-Аптерос]

Автор 2 (или я правильно поняла, и оба исполнения от одного автора?), спасибо! К середине текста я уже забыла, о чём была заявка, и о многом другом тоже. Все сцены, где Николай и Сергей оказываются наедине, завораживающие, даже ритм повествования меняется, как будто в самом деле другое время и пространство. Очень цепляет, прямо целиком бы их цитировала. Единственное, что кольнуло, это "дура Бельская" , а в остальном, очень живо и чувственно. Спасибо вам за исполнение!

И поскольку тур закончился, зову обниматься обоих (или всё-таки одного?) прекрасных авторов

ваш заказчик

[Гость]

Да, автор один, и по уму оба фика нужно пообтесать и отшлифовать, особенно второй(вот николай в военной форме не влез, а треклятая дорогая палатка аж три раза впихнулась), но это был момент острого помешательства, когда просто хотелось проораться, прастите.
Siegfrieda, у меня в телефоне клипы открыты вкладками и я их пересматриваю стабильно раз в день. я считаю эрнст должен заплатить вам много денег и взять эту красоту в обиход - пускать рекламными роликами, трейлирами, чтоб люди, даже те, кто носы ворочат от фильма, увидели самую суть, самую вот эту сердцевину. это чумовое сочетание музыки и видеоряда со смыслом, сочинение на тему в образах. "воля императора и есть закон"- " воля моя и есть закон", свобода пестеля- свобода александра-свобода рылеева, это невозможно убийственное под дых "мы вышли, нам не вернуться", когда в начале все эйфорично - радость, радость, молодость, а потом дуновение и смена настроения - темные тона, камень в окно, тело на полу и черта-рубикон. аааа и паралелли (переплетено) николая-сергея, где оба - оба же отчаянно не хотели крови и оба же ее пролили. и рыдательное "я русский" в конце, в другом. и би-2 с пеклом - как подходит. столько смысла, столько красоты...
и разглядела иссакий в лесах внезапно)) как мне антураж их нравится. и розовый зимний. сирдца...
и какой красивый николай, я его и разглядела в клипе, потом прочитала фик домашние сделки и бухнулась в братские великосветкие отношения, как в первый раз.
Ни-Аптерос, дык "дура" Бельская потомучто претендовала ( не доказано), а парень уже занят( не осознанно). руки прочь от николая! мая пррелесть!! ((шарлотта вооще "сука", наверное, но что было до, то было до)).О, и ваше "Николай никогда не бил по больному" - сердечко, такой шикарный штрих к характеру.
после времени назад по николаю-сереже даже неловко писать, уж больно эверестный уровень, но неопытным альпинистам можно тренироваться на кошках))
и я так понимаю, баннеры ваши? меня визуал в команде потрясает. эти застывшие кусочки красоты мягко направляли направляли подталкивали и бздынь пропасть и я на дне и ору. спасибо, тут хорошо, мне этого не хватало))
*я давно не писала, аж пароль от фикбука забыла - пришлось создавать девственно новый профиль туда*

[Moura]

Автор, автор, вторая история - это же прямо Рождество какое-то, только летом и на берегу озера, это как сто и один Сочельник. Хочется припасть к вашей груди и долго всхлипывать от любви, нежности и внутреннего жара. Ходили двое, вроде прикаянные, а вроде не очень, спрашивали друг у друга, что в столовке было, один смотрел - дыру в затылке просматривал, второй чувствовал взгляд каждым волосом, а потом просто понадобились одна палатка и неловкий жест, перешедший в огнь огненный. Потому что всё равно всё к этому бы пришло, но тут уж просто повезло с обстоятельствами. 

завалил на спальник, накрыл всем телом, зажал трясущимися руками руки над головой, целовал плечи, шею.

и все также изнывающе медленно наклонял голову, - словно спрашивая дозволения (словно ожидал отказа!), - пока губы не встретились и он не поцеловал его. Со стоном.

Вот от этого просто дрожь шла вдоль всего тела, мелкая и горячая.

Спасибо за Серёжу с его неуёмной энергией, готовностью убить, уйти, убиться, остаться, за это "влюбился", за Николая с дорогой палаткой, гламурной немкой, немаркими брендами и потаённой нежностью, которой - это видно - так много, и которую теперь можно будет выразить. За этот их нелепый короткий диалог с "больно?" и вообще за всё. Хочу замотаться в этот текст и сидеть в нём   

[светлые_сумерки]

Moura, спасибо огромное! Меня как раз модерн АУ по ним зажигает аккурат с вашего мегамакси(я напишу свои восторги на фикбук, а то тут титаник какойто) , потомушто в исторических реалиях я их не воспринимала совсем, а вот ауууууу, о оно открыло зелёную дверь в голове, а за ней все горит и полыхает. И вот сейчас стала перечитывать на предмет гдебы пообтесать, а там значит сцена в воде и у Николая мокрые волосы и одна прядь сечёт лицо, и я это писала ДО просмотра Крыльев империи, а там у него шрам, у Колесникова, я имею в виду, но кстати, с учётом, что Телегин- Бичевин там тоже где-то есть, и это АУ АУ АУ(я хочу видеву по ним прям отчаянно) , и шрам и все переплётено. И уууууу. Чёт меня распидорасило по ним, весна.

[Moura]

светлые_сумерки, ащ-щ-щ, как приятно! Это я про своё макси). Замоталась в знамя ромпостола и плачу в него материнскими слезами. Ну такие они хорошие, так ЛАДНО ДРУГ В ДРУГА ВСТРАИВАЮТСЯ - Николай и Сергей, и именно в АУ, где больше не нужно быть по разные стороны, где всё наконец-то можно решить, где можно выбрать (например, друг друга). 

И всё-о-о, всё-о-о переплетено, всё втекает одно в другое, никуда не сбежать, никуда не деться. Крылья империи не видела, но кинк на шрамы вы мне сейчас внезапно прямо с нажимом погладили, спасибо. Кстати, за сцену с переплыванием озера отдельное спасибо, именно потому, что там ничего не было, ну, знаете, никаких поцелуев в тумане. Просто бок о бок туда и обратно. Ключевое - "бок о бок"... И вообще текучая вода как-то очень на них ложится, это всё из-за русалочьих колесниковских глаз, наверное. Короче, видите, меня тоже что-то мажет, весна!

[Ни-Аптерос]

светлые_сумерки, как же круто, что ваше острое помешательство выбрало форму двух отличных текстов а обточить всегда успеется!
Да, я так и думала, что вы в "дуру бельскую" могли вкладывать совсем не то, что я там вычитала (как, в общем, и случилось), поэтому не стала развивать свою мысль)
Спасибо! Да, баннеры по большей части действительно мои, и я очень рада, что в том числе благодаря командному визуалу, вы присоединились к нам всем на этом дне! добро пожаловать, и всё такое))
И ещё раз спасибо за исполнения, они замечательные